Шикарное здание гостиницы "Бристоль", сохранившее до наших дней не только название, но и внешний вид. Правда, одно время гостиница называлась "Центральной", но потом ей вернули прежнее название. Частично история здания была описана ранее, а сегодня более подробно, словами известных историков-краеведов.
Персоналии, упоминающиеся далее:
Безыменский Александр Ильич (1898-1973), поэт
Вонсович Иосиф Францевич (1846-1915), купец
Гайдар Аркадий Петрович (1904-1941), писатель
Говсепиан Степан Карпович, содержатель гостиницы
Гольдштейн Владимир Александрович (1821-1873), типограф
Дамаскин Иван Андреевич (1862-1926), фотограф
Дундич Олеко (1896-1920), участник Гражданской войны
Еремеев Константин Степанович (1874-1931), партийный работник
Здебчинский Герман Владимирович (1908-2006), архитектор
Литвинов Михаил Николаевич (ок. 1869 – после 1917), купец
Мамонтов Константин Константинович (1869-1920), военачальник
Марков Евгений Львович (1835-1903), писатель
Михайлов Николай Александрович (ок. 1854 – после 1917), купец
Просвиркин Александр Гаврилович (1855 – после 1917), купец
Ретунская Наталья Антоновна (1836-1899)
Ретунский Петр Данилович (1823-1908), чиновник
Синицын Александр Анатольевич (1840- после 1888), чиновник
Тутель-оглу Оганес Оганесович, содержатель гостиницы
Фурманов Михаил (Ефимович?), инженер
Шкуро Андрей Григорьевич (1887-1947), военачальник

С цветной открытки, отпечатанной в отличной московской типографии, смотрит на нас дом, мимо которого мы суетливо пробегаем почти ежедневно. Как он элегантен! Балконные решетки сплетаются в кружевной узор. Оконные и даже дверные переплеты радуют грациозностью линий. Вообще все тут плавное, округлое, ласкающее взор. Здание обращает на себя внимание чистотой стиля. Да, это одно из лучших сооружений эпохи модерна в нашем городе. Отель «Бристоль» открылся в конце 1910 года (а не в 1912 году, как иногда утверждается в краеведческих работах).
В начале XIX века на месте этого и смежного большого здания находилась просторная усадьба купцов Синицыных. Помимо хозяев в каменном двухэтажном особняке жили разные люди, на правах квартиросъемщиков. Так, в 1856 году здесь нашли приют мужской портной Иоганн Гофман и резчик печатей Владимир Александрович Гольдштейн (спустя пять лет он переберется по соседству в дом Столля).
Один из Синицыных, Александр Анатольевич, коллежский секретарь, владел усадьбой в 1870-1880-х годах. Он развил бурную строительную деятельность. В 1873 году слева от своего дома поставил одноэтажную каменную лавку в три окна. В 1888 году соорудил каменные же службы в глубине двора. Перестраивается и сам дом, где во второй половине 1880-х годов арендует кабинеты губернское отделение Государственного дворянского земельного банка. Небесполезно напомнить, что управляющим отделением был в ту пору статский советник Евгений Львович Марков, известный всей читающей России как автор повести «Барчуки» и двухтомного романа «Черноземные поля». Другой статский советник, Петр Данилович Ретунский, служил в банковской конторе как депутат-оценщик от дворянства. Эта редкостная фамилия многое говорит поклонникам никитинского таланта: за Петра Даниловича вышла замуж, по настоянию родителей, Наталья Антоновна Матвеева, скрасившая своим искренним чувством последние дни одинокого, больного поэта.

В конце 1880-х годов А.А. Синицын продает свою усадьбу: левую сторону – Иосифу Францевичу Вонсовичу, правую – Николаю Александровичу Михайлову. В синицынской одноэтажной лавке И.Ф. Вонсович открывает магазинчик, верх особняка сдает под ателье фотографу Дамаскину.

Однако постройки со временем ветшают, и Вонсович в начале нового столетия решает расстаться с частью своего земельного участка. Тем более что объявились и солидные покупатели – Михаил Николаевич Литвинов и Александр Гаврилович Просвиркин, владельцы строительно-технической компании. Они недолго ломали голову, как выгодней использовать территорию. Гостиниц в Воронеже не хватало, и они были в основном маловместительными. Вот и возникла идея воздвигнуть четырехэтажную громадину с рестораном и магазинами внизу.
Инженер Михаил Фурманов по заказу фирмы «Литвинов и Просвиркин» выполнил проект (в марте 1909 года он уже утвержден), и дело пошло. Появились железобетонные плиты для перекрытий, завезли цемент и природный камень, для ресторанных окон-витрин – особые прочные стекла. Архитектор предусмотрел все новинки современной строительной индустрии. Кажется, впервые в Воронеже был оборудован пассажирско-грузовой лифт, и любопытствующие граждане специально приходили посмотреть, как ходят «рыскала». Красавец-дом (к июню 1910 он был уже сооружен) превосходно вписался в перспективу Большой Дворянской. Позади двора росли деревья, среди которых возвели музыкальную эстраду. Позже это узкое пространство внутри квартала станет печально известным Садом Пионеров: там летом 1942 года от фашистской бомбы погибло множество детей.
М.Е. Фурманова дореволюционные газетчики окрестили «московским инженером». Но недавние разыскания, предпринятые краеведами Павлом Поповым и Борисом Фирсовым, опровергают журналистов. Выяснилось: талантливый архитектор не только жил в нашем городе, но и заведовал технической конторой М.Н. Литвинова и Ко. Он был в курсе всех строительных новинок и даже переводил иностранную специальную литературу по этим вопросам.

Первыми содержателями «Бристоля» были люди с необычными для губернского центра фамилиями – С.К. Говсепиан и О.О. Тутель-оглу. Позднее здание перешло к торговцам Варт-Бароновым. Владельцы едва ли успели окупить свои гигантские расходы: судьба сложилась для них невесело. Сначала мировая война, потом две революции: состоятельных и беззаботных клиентов было мало. На первом этаже разместился магазин Товарищества «Проводник»: мужская, дамская и детская резиновая обувь лучших русских и заграничных фирм, непромокаемая одежда, дорожные принадлежности – и все это по вполне доступным ценам.
После 1917 года здание, естественно, попало под действие декрета о национализации крупной недвижимости. А потом началась еще одна война – братоубийственная, и наш четырехэтажный «герой» оказался в самом ее пекле.
Осенью 1919 года казачьи части генерала К.К. Мамонтова, вторгшись в тылы Красной Армии, подошли к губернскому центру. Штаб Воронежского особого укрепленного района во главе с К.С. Еремеевым заседал как раз в «Бристоле». Об этом напоминает сегодня прохожим мрачноватая чугунная доска, вмонтированная в стену. Она появилась к 20-летию описываемых событий, то есть в 1939 году.
Только теперь мы в полной мере осознаем весь трагизм революционной эпохи, когда нарочито распаленные в людях инстинкты толкнули их друг против друга. В огне междоусобных сражений погибал цвет русской нации. Отстоять город большевикам не удалось. Белогвардейцы, разумеется, ответили террором на террор: взаимная месть – это исчадие всех гражданских войн.
Комендатура и штаб генерала А.Г. Шкуро, командира 3-го Кубанского конного корпуса, тоже помещались в «Бристоле». Сюда приводили арестованных, здесь обдумывались акции устрашения. Политика была густо замешана на крови.
«Бристоль» нередко фигурирует в различных полудокументальных произведениях, освещающих эту горькую страницу воронежского прошлого. Особенно любят авторы живописать о том, как Олеко Дундич вручил для Шкуро пакет от Буденного с солеными словами. К дерзкому поступку красного хорвата читатели как-то попривыкли. Однако вся эта история – чистейшей воды миф, сочиненный каким-нибудь беллетристом и повторенный усачом Семеном Михайловичем. Нынче всем известно, как рождались и пропагандировались всякие героические небылицы.

Белые продержались в городе меньше месяца. Конница С.М. Буденного его отбила. Вместе со шкуровцами на юг ушла значительная часть губернской интеллигенции.
Сперва зданием по инерции распоряжались военные. В частности, здесь находился штаб 10-й стрелковой дивизии. Об этом можно было бы и не вспоминать, если бы не один факт: в штаб по служебной надобности в начале 1921 года являлся 17-летний краском (то есть красный командир) Аркадий Голиков. Скоро он возьмет для себя литературный псевдоним «А. Гайдар» и станет любимым детворой писателем.
Позднее в бывшем отеле разместился Эксплуатационный отдел управления Юго-Восточных Советских железных дорог. Осенью 1929 года он покинул здание, и в марте 1930 года, после капитального ремонта, «Бристоль» снова обрел статус гостиницы. Вернулись на место шикарные трюмо и высокие металлические кровати. 60 номеров были оборудованы по образцу новых московских гостиниц, а на втором этаже появился ресторан общего пользования.
В роковом 1941 году «Бристоль» приютил некоторых писателей, журналистов, издательских работников, которые вместе с политуправлением Юго-Западного фронта откатились сюда с Украины. На втором или третьем этаже жил популярный по тем временам поэт Александр Безыменский. В его номере часто собирались коллеги-писатели из редакции газеты «Красная Армия». На столе появлялись жестяные кружки со спиртом, походная снедь. Безыменский тренькал на неразлучной гитаре, украинцы читали стихи на своей родной мове. В надежных подвалах «Бристоля» литераторы спасались от бомбежек.
Саперы разминировали обожженный разрывами остов. На нижнем этаже «Бристоля» расположился один из первых в брошенном немцами городе почтово-телеграфных узлов. Восстановлением здания занимался Г.В. Здебчинский. Оболочка осталась прежней, а вот внутренняя планировка, конечно, изменилась; другим стал и интерьер. С 1952 года гостиница называлась «Центральной» (а ресторан при ней – «Москва»), она не относилась к категории первоклассных: бытовая начинка сильно устарела, и постояльцы нередко высказывали справедливые претензии. В 1994 году гостиница вновь обрела старое название и вошла под покровительство «Интербизнеса».

Однако отель, нареченный когда-то в честь крупного порта, раскинувшегося на юго-западном берегу Великобритании, вскоре вынужден был прекратить свое существование: номера пустовали из-за отсутствия клиентов, а содержание устаревшего оборудования, особенно инженерных коммуникаций требовало больших затрат. Здание заполонили различные коммерческие структуры: одни вселялись, другие, обанкротившись, съезжали. Отсутствие единого и рачительного хозяина привело, в конце концов, к тому, что одно из лучших на проспекте сооружений пришло в катастрофическое состояние: в любой миг могли обвалиться балконы и карнизы. В 1999 году началась реставрация здания по проекту, разработанному столичными специалистами.

По состоянию на 2012 год в здании располагаются: Гвозди (кафе-паб), Государственная инспекция историко-культурного наследия, Центр Правовой Информатизации Министерства Юстиции, Центральный районный отдел судебных приставов, Эра (медицинская ассоциация).

Серия сообщений "Гостиницы":

Исторические гостиницы Воронежа.

Когда-то это был хороший отель, но ведь и я когда-то был хорошим мальчиком. Марк Твен

Часть 1 - Старинные гостиницы
Часть 2 - "Дом со львами", или гостиница Шванвича
...
Часть 8 - Последний шах Ирана (гостиница Кораблик)
Часть 9 - Проспект Революции, 27 - Дом со львами
Часть 10 - Проспект Революции, 43. Гостиница "Бристоль".
Часть 11 - Пр-т Революции, 42/44. Гостиница "Центральная" (из "Записок старого пешехода)
Часть 12 - Ф. Энгельса / Малая Дворянская